Дочь великого грешника [= Небо Монтаны ] - Нора Робертс

— Может, лопнул от злости, — пробормотала она вслух и подошла к джипу, чтобы нажать на клаксон.

Тут-то она все это и увидела: огромную лужу крови, быка и самого Маринада. Просто удивительно, как Уилла не унюхала запах крови раньше — ведь воздух здесь насквозь пропах смертью. Теперь этот запах обрушился на нее с такой силой, что Уилла согнулась в три погибели, и ее вывернуло наизнанку.

Пошатываясь, она кое-как добрела до своей машины и изо всех сил навалилась на руль — клаксон истошно завыл. Уилла едва держалась на ногах и судорожно глотала воздух ртом.

Она плюнула желчь, потерла ладонями покрытое холодным потом лицо. Все вокруг колыхалось и вертелось — пришлось как следует укусить себя за губу. Уилла очень старалась, но так и не смогла заставить себя вернуться — посмотреть на весь этот ужас еще раз. Сдавшись, она уронила голову на скрещенные руки и не подняла лица, даже когда услышала стук копыт и возбужденный лай Чарли.

— Эй, Уилла, ты что?

Бен соскочил с седла, держа ружье наготове. Увидев ее заплаканное лицо, он не поверил собственным глазам, а Уилла бросилась ему на грудь.

— Бен, Бен! — Она прижалась к нему. — О господи!

— Все в порядке, милая. Все в порядке.

— Нет. — Она зажмурилась. — Там, около джипа. Там кровь…

— Ладно, присядь-ка. Сейчас разберемся.

Помрачнев, он усадил ее на подножку и нахмурился. Никогда еще Бен не видел Уиллу в таком состоянии.

— Посиди, я сейчас вернусь.

Судя по тому, как заливалась лаем собака, можно было догадаться о произошедшем. Должно быть, прикончили еще одну корову. Закипая яростью, Бен обошел джип, но там лежала не только корова…

— Вот это да…

Он с трудом узнал убитого. Если бы не джип да знакомая шляпа, валявшаяся на земле, Маринада и в самом деле узнать было бы невозможно. Внутри у Бена все сжалось. Преодолев приступ тошноты и ярости, он рявкнул на Чарли, чтобы пес заткнулся. А в голове возникла мысль: это сделал не псих, а сущий дьявол.

Услышав сзади шаги, Бен быстро обернулся и раскинул руки:

— Сюда нельзя! Нечего тебе здесь делать. Посмотрела разок, и будет.

— Со мной уже все в порядке. — Она крепко взяла Бена за руку. — Это мой человек, и я должна его видеть.

Она потерла пальцами глаза.

— Бен, с него содрали скальп. Господи боже… Ты только посмотри — его разрезали на куски и скальпировали.

— Ну хватит…

Он резким, даже грубым движением развернул ее к себе.

— Хватит, Уилла. Иди к себе в машину, свяжись с полицией. Она кивнула, но не тронулась с места. Тогда Бен обнял ее, прижал к своей груди.

— Просто подержись за меня минутку и иди, — прошептал он.

— Это я его сюда отправила, — всхлипнула она, прильнув к нему. — Разозлилась на него и велела поехать, проверить изгородь. Я во всем виновата.

— Прекрати.

Ее тон встревожил Бена не на шутку.

— Ты ни в чем не виновата.

— Это мой человек, — повторила она и передернулась. — Бен, прикрой его чем-нибудь. Пожалуйста. Так его оставлять нельзя.

— Хорошо, я о нем позабочусь. — Он дотронулся до ее щеки, покрытой смертельной бледностью. — Жди меня в машине.

Подождав, пока она усядется в кабину, он вынул из джипа грязное одеяло. Ничего другого под рукой не оказалось.

Лили смотрела из кухонного окна на лес и горы, поднимавшиеся в самое небо. Октябрь был на исходе, и ночь теперь спускалась на землю гораздо стремительней, чем прежде. Заходящее солнце золотило горные хребты. Прошло уже две недели с тех пор, как Лили приехала в Монтану. Она знала — как только солнце скроется за горами, сразу же похолодает и наступит тьма.

Тьмы Лили боялась.

Вот рассвет — другое дело. Рассвет, сияние дня. Столько всяких мелких дел, и так приятно ощущать, что ты приносишь пользу. Лили очень быстро привыкла к бескрайнему небу, горам, океану травы. Ржание лошадей, мычание коров, людские голоса — все это вселяло в нее уверенность. И еще ей очень нравились запахи.

Полюбила она и свою комнату, такую уютную и тихую. Дом тоже был хорош — просторный, сияющий полированным деревом. В библиотеке имелось несметное количество книг, и каждый вечер можно было читать, слушать музыку, смотреть телевизор.

Никто ее не трогал — проводи вечера, как хочешь. Никто не придирался, никто не ругал, никто не поднимал на нее руку.

Во всяком случае, пока.

Адам такой терпеливый. А как нежно обращается с лошадьми — словно мать с детьми. К Лили он тоже очень добр. Когда берет ее за руку, чтобы показать, где расположены сухожилия на конской ноге, ничего лишнего себе не позволяет — не пожмет, не стиснет. Он уже научил ее пользоваться скребницей, лечить треснувшее копыто, ухаживать за беременной кобылой.

Однажды Адам застукал ее, когда она тайком угощала яблоком жеребенка. Это было неправильно, но Адам ничего не сказал — только улыбнулся.

Часы, которые они проводили вдвоем, были лучше всего. Перед ней открывался новый мир, где была надежда, было будущее.

И вот теперь всему конец.

Произошло убийство.

Лили передернулась при мысли о том, что идиллии больше нет. Кто-то жестоко оборвал жизнь другого человека, а это значит, что отныне все будет иначе.

Лили стало стыдно — ведь она думала не о погибшем, а о себе. Правда, она совсем не знала этого человека. Лили инстинктивно старалась поменьше общаться с мужчинами, жившими на ранчо. Но этот человек был частью ее новой замечательной жизни. Как она могла не пожалеть его?

— Господи, ну и бардак тут.

Лили чуть не подпрыгнула от неожиданности. В кухню вошла Тэсс и недовольно уставилась на сестру, застывшую с тряпкой в руке.

— Я тут хотела заварить кофе, — пролепетала Лили. — Свеженького. А эти люди… еще здесь?

— Если ты имеешь в виду ковбоев из полиции, то они сейчас разговаривают с Уиллой. — Тэсс подошла к плите, принюхалась. — Я Старалась не попадаться им на глаза, поэтому ничего толком не знаю. — Она открыла дверцу шкафчика. — Есть тут что-нибудь покрепче, чем кофе?

Лили нервно комкала тряпку в руках.

— По-моему, есть вино, но, наверное, нужно спросить у Уиллы. Тэсс страдальчески закатила глаза и распахнула холодильник.

— Эта несчастная бутылка «Шардонне» принадлежит не только Уилле, но и нам. Штопор тут есть?

— Где-то видела…

Лили постелила свежую скатерть. Все столы она протерла заранее. Два раза.

Достав из выдвижного ящика штопор, она сказала:

— Я тут суп сварила. У Бесс все еще температура, но она все же тарелочку съела. Надеюсь, завтра ей станет лучше.